Муж рассказал под алкоголем мне когда-то
Что у него была фантазия, что надо
Чтобы жену-подругу кто-то соблазнил
И чтобы он при этом был

Он попросил о выполнении желанья
Ради него я согласилась с третьим на свиданье
Хотя идея не казалась идеальной
Мы начали отбор кого же привести нам на закланье

И потихоньку загоралась я
Понравилась фантазия твоя
Вначале просто в игры мы играли
Он в девочку, я в мальчика с азартом одевались

А третий просто был мираж
И начинался сексуальный ералаш
Не думала, что воплотим реал
Одно дело игра
А тут придет какой то ебнутый амбал

Но все вдруг закрутилось, побежало
Свиданье с третьим неожиданно настало
Вначале к нам таки пришел амбал
Но расковать лед первой встречи смог о

Ты пришла покорно за ним
В старый престарый флигель.
Он готов был рухнуть, как Рим,
Как былое монгольское иго!

Печь топилась вонючим углём,
Наполняя комнату чадом.
Вы легли на кровать вдвоём
И будильник поставили рядом.

Не стесняясь друг друга совсем,
Вы раздели себя до нитки.
И буянил кошачий гарем
Где-то там, у ночной калитки.

Ты кусала его язык,
Ощущая себя неживою...
Сладострастный сдавленный крик
Издавал он вслед за тобою.

Он скользил на твоём животе,
И болела от трения кожа.
Изуродованная постель
На берлогу была похожа...

И в свои восемнадцать лет
Ты не в первый раз, нет не в первый
У клиента берешь минет
(Так в Париже берут, наверно).

Будет плохо пахнуть во рту,
Но дрожат соски от нату

Я так хочу к тебе еще раз прикоснуться
Хочу под твоим прицелом пить сангрию
И не поперхнуться

Хочу в твоих обьятиях пьяных глазами улыбнуться
Хочу страдать и плакать от твоих приколов постоянных
Хочу тебя я напоить и Зверя в тебе разбудить

Чтоб взять машину напрокат
И поехать, куда глаза глядят
На заднем сиденье удобно разместиться
И под тяжелый рок до смерти накуриться.

Целую нежно маленькую грудь,
Увенчанную острыми сосками,
А ты на мне кольцо сплетаешь рук
И ласковыми сыплешь именами…

Навстречу жаждущим губам во тьме
Стремишься ты, податлива, покорна, –
О, сколько скрыто пылких чувств в тебе,
Такой на вид напористой и гордой.

Ты – кладезь безграничной доброты
И нерастраченной Любви. Богатства
Души неисчерпаемы твоей,
И падают замки с

Дырявино счастье…

Дебелая жопа сладко стонала,
Всегда, когда в свой анал давала,
Давала летом, давала в ненастье,
И в этом давании видела счастье.

В ней были мальчишек, прыщавых, хуйки,
В неё изливался любой старый хер,
Огромные члены созревших мужей,
Бутылку вбивали, и «Жопа налей!»

Звучало в компаниях ёбарей странных,
Любителей жоп и их дыр засраных.
Драли её и в кабинетах,
Где отражалась она на портретах,

Драли в избе, и в садовом домишке,
В дому сумасшедшем огромной елдою,
При малом совсем сексуальном умишке,
И даже дали задроченному местным бабьём

Конишке, что уже перестал быть конём.
Но впёр и он ей, обнимая копытами,
Спустил очень быстро в дырку разрытую.
Дома она ублажала соседа.

Он её драил